О названии

Название романа Бориса Кригера «Альфа и омега» отсылает читателя к известному «крылатому выражению», заимствованному из Библии. В Откровении Иоанна Богослова (Апокалипсисе) Господь дважды определяет свою сущность: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец… который есть и был, и грядет» (1: 8). И еще: «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний» (1: 10). «Альфа» и «омега» — первая и последняя буквы греческого алфавита — в христианском смысле символизируют всемогущество и вечность Иисуса Христа, держащего в своих руках начало и конец мира. В русском языке выражение «альфа и омега» обозначают основу, суть какого-либо дела или явления.
Роман Бориса Кригера — история долгого и мучительного постижения главным героем Николаем Бангушиным азбуки жизни — буква за буквой, от альфы до омеги. Это «непростая наука. Она написана мудреными письменами, но их толкование таит великие радости… Блуждая среди букв алфавита собственной жизни, трудно отыскать ее начало и конец, альфа и омегу, ради которой стоит жить. Увы, этой азбуке не учат ни в одной школе мира». К счастью или сожалению, «альфа и омега» бытия могут находиться не за тридевять земель, а где-то рядом: «Кажется, что подспудно, где-то вблизи от нас, теплится простая основа всех вещей, но не дотянуться до нее».
Одни — особо одаренные — изначально наделены пониманием сути бытия. Большинству же, в том числе и Николаю Бангушину, для его достижения предстоит пройти серьезные жизненные испытания и пережить глубокие душевные потрясения. И только после долгого блуждания «среди букв алфавита собственной жизни» они, возможно, обретут свое счастье. Главное — быть внимательным и терпеливым «читателем» «книги жизни», сквозь череду ошибок и сомнений двигаться к заветной цели. Суть книги жизни — обретение безусловной любви, «единственной формы любви, которая, по совести говоря, может именоваться любовью... Любви, поставленной во главу угла, ставшей стержнем жизни, началом и концом, альфой и омегой…» Это чувство, «не построенное на физической привлекательности плотской радости или холодном расчете». Это состояние, при котором «не нужно заниматься любовью и при этом находиться на пике блаженства».
Николай Бангушин — пытливая и ищущая натура с философским складом. «Он читал Канта и Гегеля и даже настолько был вовлечен во все эти материи, что не соглашался с обоими». Поиски истины приводят Николая на философский факультет, однако «не проучившись и года, Николай обнаружил, что современная философия — насмешка над человеком и его так и не обретенным счастьем», поэтому вскоре «философия в ее академическом виде вызывала у него стойкое чувство тошноты».
Бангушин видит, что современные философы спорят о вопросах понятных, да и то не до конца, только им самим и все дальше удаляются от решения самых насущных и простых проблем человека. Сам же главный герой «был не столько прирожденным философом, сколько ярко выраженным поэтом» и писал неплохие стихи. Его цель поистине возвышенная — найти способы преодоления «медицинского сценария жизни». К счастью, в этом стремлении Бангушин оказывается не одинок: рядом с ним на одном курсе учится единомышленник, вернее, единомышленница — девушка с необычным именем Мира.

«Карликовый пузырек счастья»

В отличие от главного героя, рядом с Мирой — целый круг близких людей (родители, муж и маленький сын). Однако это только видимость семейного счастья: «Обладая полным набором родных людей, она оставалась абсолютно одинокой, и никому не было дела, что же на самом деле представляет собой эта Мира». Никто, кроме Николая, например, раньше не замечал, что у нее ясные, веселые, «карнавальные, смеющиеся глаза», как «два глубоких озерца». Всё во внешности Миры говорит нам, что это натура возвышенная: «словно перышко, так легка, так воздушна». Несчастье же Миры состоит в том, что никого из окружающих не волнует глубина ее души: «Никогда никому, кроме нее самой, не нужна была ее возвышенная натура, и с годами она выстроила защитную скорлупу, привычную и понятную для окружающих, внутри которой ее живая душа начинала тихо умирать, грозя превратить Миру в самую заурядную, ничем не примечательную тетку со стандартным набором жизненных сентенций, забот, обид и мелких, никчемных радостей».
Чтобы хоть как-то противостоять вытравливанию собственного «я», Мира, как и Николай, идет учиться на философский факультет — «найти свое собственное счастье или хотя бы вырваться из душного мирка квартиры, пеленок, кастрюль». Так же, как и Бангушин, проучившись совсем немного, она испытывает глубокое разочарование: «Вместо славной философской школы, окруженной портиками Платона, вместо горячих споров и поиска истины с кафедры несли сухую ахинею плешивые лекторы, и не было в том, что они говорили, и толики надежды на необходимую душе и разуму разрядку, без которой любые научные термины превращаются в жалкую чушь».
Поиски родной души приводят Миру к знакомству с Николаем, в котором «своим измученным внутренним взором она, как рентгеном, увидела точно такую же загнанную душу, исступленно ищущую выхода и собеседника». В общении с ним она находит выход своей невостребованной глубинной сущности, чувствует, как «серость жизни неожиданно наталкивается на обновленную явь»: «В ней внезапно снова проснулась сентиментальная, мечтательная девочка, от которой она неимоверным усилием воли избавлялась несколько лет. Она плыла в ауре мечтательности, возвращаясь к самой себе».
Любовь Миры — не пошлый и банальный романчик с целью обновления плотских ощущений, а спасение души от смерти, бегство от скептицизма и «разумности» окружающего мира. Мира — человек глубоко одаренный, и главный ее дар — любить просто так, без всяких причин. От Николая она ждет «не плотских утех, а именно любви в ее широком, безусловном значении». Она признается ему: «С мужем я почти всегда притворяюсь в постели, а с тобой мне даже не нужно заниматься любовью…» В стремлении напитать свою душу «радостью истинного, не полуживотного бытия», она готова отдать всё и идти до конца, глубоко веря даже в семейное счастье с Николаем.
Чувства Николая к Мире противоречивы и лишены целостности. C одной стороны, он, как натура поэтическая, способен на высокие чувства: «Мне больше не нужно ни философии, ни славы, ни прозрения. Всё, чего я хочу… Нет, хочу — это слишком самонадеянно… Всё, на что я уповаю, — это только касание наших рук». Их любовь была «не плотским метанием, а самым настоящим стремлением к воссоединению раздробленных, исхлестанных колючими ветвями беспросветного ожидания» одиноких людей. С другой стороны, в Николае, никогда не имевшем опыта сексуального общения, подспудно возрастает чисто юношеское желание как можно скорее узнать физическую сторону любви. «Стеснительный, с заурядной внешностью и путанным сложным языком», он никогда не пользовался популярностью у женщин. А тут вдруг привлекательная да еще замужняя девушка сама признается ему в любви! Да еще где — в очереди за котлетами!
Николай пытается рационально осмыслить причины искреннего интереса девушки к нему. Готовясь к интимной встрече с Мирой на квартире своего друга Михея, он вдруг начинает сомневаться в своей внешней привлекательности. Рассматривая обнаженное тело в зеркале, он вдруг приходит в ужас от мысли, что «это голое волосатое существо с сутулой спиной и немного отвислым животом» предстанет перед соблазнительной девушкой. Однако позже, после принятия душа, «он показался себе более привлекательным. А что? Молодое, здоровое тело. Если подтянуть живот, все пропорции правильные. Руки сильные. Грудь широкая. Рост хороший. Ноги не кривые. Что еще надо?»
Теперь, как ему кажется, главная проблема — отсутствие сексуального опыта: «Как Мира воспримет меня, если раскроется вся моя неопытность? И охота ей со мной возиться?» Плотская сторона отношений для главного героя, в отличие от Миры, очень важна и волнительна, хотя он это тщательно скрывает. Мира — привлекательный сексуальный объект, и в желании обладать ею герой теряет душевное равновесие. Последние дни перед первой встречей с Мирой наедине «буквально ввели его в состояние помешанности на этом теле, одержимости, и он был готов на все, только чтобы увидеть предмет своего вожделения». В момент перед близостью с Мирой для Бангушина «центр мира, альфа и омега всего сущего» является не душа Миры, а низ ее живота.
Как же реагирует на поведение Николая проницательная Мира? Она справедливо опасается, что физическая сторона любви может рано или поздно наскучить молодому человеку и он захочет сменить партнера. Однако Мира идет на жертву и не отказывает Николаю в его главной мечте — переспать с ней. Она прекрасно видела «одержимую завороженность Николая этим новым и всепоглощающим процессом и не хотела испортить ему это долгожданное блаженство, понимая и прощая ему его зацикленность и упоение. Точно так и мы смотрим на ребенка, поглощенного радостью общения с наконец-то полученным щенком, которого он безнадежно, в связи с маминой аллергией, выпрашивал в течение нескольких лет. И вот мама, наглотавшись всевозможных лекарств и улыбаясь, мысленно перебирает все неприятности, которые неизбежно последуют, глядя на незамысловатую радость своего дитяти, и сдерживает чуть горькие слезы умиления над его наивностью и своим самопожертвованием, и молчит как можно дольше, чтоб не испортить крохе долгожданный праздник…» Попытка Миры разорвать с ним отношения — еще и предчувствие какой-то беды, которая грозит их счастью. И эта беда вскоре приходит…

Ускользающий «конек-горбунок»

Страстно желая обладать Мирой, Николай, к сожалению, не верит в семейное счастье ни с какой женщиной. Во многом это связано с тем, что их любовь развивается в нелюбимом Бангушиным Санкт-Петербурге — «городе идейных насильников и идиотических поселянок». В образе города автор продолжает извечный спор о том, что же такое Петербург — город поэтов, «где все дышит стихами», где «по улицам бродит тень Пушкина», или город мертвецов, построенный на болоте и костях? В этом городе слишком силен рационалистический и гордый дух Запада, толкнувший когда-то Петра Великого на создание столицы России там, где по традиционным представлениям делать это не стоило. Поэтому Бангушин не верит в возможность семейного счастья в этом городе, да еще в такое «непоэтическое» время, в котором разворачиваются действия романа.
Николай и Мира живут в Питере начала 1990-х годов — времени хитроумных денежных махинаций, когда «все словно с ума посходили», и жестоких бандитских разборок, после которых за городом надолго закрепилась слава «криминальной столицы» России. Понимая всю опасность, исходящую от этого города, а вернее, от людей, населяющих его, Бангушин тем не менее оказывается втянутым в какую-то финансовую махинацию. Что же толкает «философски настроенного мальчика» на аферу? Поиски счастья в новом его понимании. В то время многие «талантливые, умные мальчики, которые в прежние годы прозябали бы на скамьях учебных заведений, пускались во все тяжкие в надежде оседлать непоседливого конька-горбунка по имени счастье, которое не мыслилось нам в ином проявлении, как счет в швейцарском банке, вилла на Кипре и табун продажных девиц в спальне». Так мастерски автор передает счастье образца начала 1990-х годов.
Многие, в том числе и два партнера Николая по сомнительному бизнесу, вместо солнечного морского берега обрели лишь небольшой клочок земли на городском кладбище. Другие, и среди них Николай, с кучей денег поспешно покинули страну без возможности вернуться назад. Нельзя сказать, что у него не было выбора: он мог, как его умоляла Мира, отдать «эти проклятые деньги конкурентам» и навсегда остаться вместе с ней. Однако случается то, чего так опасалась Мира: в душу к Бангушину «попала соринка», там начинает преобладать рационалистический дух, и душа начинает каменеть. Николай, всегда стремившийся преодолеть стереотипы, не устоял перед соблазном массового помешательства на легких деньгах. В конце концов он покидает родной город и страну в надежде на то, что любимая женщина сама приедет к нему…
Так и не дождавшись Миры, Николай оседает в Англии. Он полностью сосредоточивается на своей карьере и бизнесе, и за двадцать лет бурной деятельности достигает высокого материального благополучия. Теперь по всему миру он известен как мистер Николас Бэнг — скептик и прагматик, известный финансовый авантюрист, философ-бунтарь со скандальной репутацией. Внешне у Бэнга все благополучно: он живет в старинном английском замке, где окружен ассистентами, адвокатами, лакеями и поварами. Однако что происходит в его внутреннем мире?
Сама перемена имени и фамилии свидетельствует о серьезной перестройке внутренних ценностей главного героя. В разных обрядовых и религиозных традициях такая перемена означает смерть «прошлой» личности человека. Романтик Николай с благозвучной фамилией Бангушин «умирает», а его место занимает Николас Бэнг (в переводе с английского «взрыв»). «В нем изменилось практически всё… Изменилось и имя, а с ним неизбежно пропал прежний человек, и на его месте возник новый». Таким образом, цена славы и финансового благополучия — потеря самого себя. «Со стороны казалось, что мистер Бэнг — баловень судьбы. Однако за его капиталами стояли, увы, незаметные для окружающих годы жизни, обменянной на вечное, нескончаемое беспокойство, риск, кипучую деятельность, от которой тошнит».
Достигнув многого в этой жизни, Николас к сорокам годам так и не смог обрести семейного счастья. Он недолго прожил с женой-англичанкой — холодной, как вобла. Потом, конечно, были любовные связи, но они кончились ничем из-за рода занятий Бэнга и его характера. После сумасшедшей любви к Мире Николас боится позволить женщинам «выкручивать шиворот-навыворот его мозги», т. е. ломать четкие рационалистические установки. В результате к сорокам годам в женщинах его интересует только одна сторона — сексуальная. Примерно раз в неделю — девица по вызову, причем каждый раз новая, а то еще, не дай бог, влюбишься. А перед каждой встречей — таблетка «Виагры», чтобы зря не пропадали лишние деньги.
Для того чтобы создать хоть какую-то иллюзию очага, он окружает себя подобием семьи из наемных работников — секретаря, экономки, повара, уборщицы. Их расположения он добивается, задабривая их высокой зарплатой и теплым отношением. Однако в глубине душе он не доверяет никому, в каждом из прислуги подозревая шпиона: «Я окружен тихой ненавистью союзников и откровенной ненавистью оппонентов». Бэнг догадывается, что, стоит измениться его финансовому положению, от этих добросердечных отношений не останется и следа…

Мост в прошлое

На сороковом году жизни Бэнг начинает осознавать всю скудость своего бытия: «Пока учился в Кембридже и делал деньги, я был настолько поглощен этими занятиями, что практически не думал ни о чем постороннем. Но теперь я, похоже, зашел в тупик». «Ему казалось, что все, что ему удалось за его издерганную жизнь, — прах, дешевая мишура нарезанной бумаги. Оказывается, что счастья он так и не достиг: “Ничего мне не помогло. Ни горы книг, ни ворох денег. Ничего у меня нет…”» Он вдруг понимает, что «философия, дело его жизни, — чушь», а «сам он — такое дерьмо, что даже проститутка отказывается выйти за него замуж».
Из глубин подсознания все чаще выплывают воспоминания и сны о прошлой жизни, и они не дают покоя Николасу. В одном из снов его сознание словно расщепляется, раздваивается: он видит себя прежним Бангушиным, страстно влюбленным в Миру, и одновременно — мистером Бэнгом, холодным и расчетливым. «После отъезда из России двадцать лет прошло, а я не живу. Живу только там, в воспоминаниях… Призраки юности не оставляют меня». Он понимает, что «потерял свою юность, и теперь он человек без прошлого», что «надо было оставаться в России с Мирой и жить нормальной совковой жизнью», поскольку Мира была не просто девушкой, а «целым космосом». Бэнг начинает понимать, что беда всему — его холодный рациональный дух: «Ненавижу эту свою проклятую рациональность!.. Боже мой, как я устал! Господи, прости меня, Господи!»
Сны о Мире, воспоминания о прошлой жизни, где он любил и был искренне любим, появление его забытого друга Михея (теперь он — монах-бенедиктинец Иероним) спасают его душу от гибели. Интуиция Бэнга подсказывает, что все эти события как-то связаны между собой, «словно бы какой-то мост в прошлое открылся». Он берется за осуществление глобального проекта Иеронима-Михея, направленного на покорение всего мира и создания с помощью компьютера Царства Божьего на земле. Однако больше всего в этом сумасшедшем проекте его интересует то, что эта работа предполагает поездку на родину, в Санкт-Петербург.
В Питере он делает неудачную попытку исправить ошибку молодости и вернуть Миру, но вот незадача — Мира отказывается поехать с ним. Оказывается, у нее давно есть новая любовь — нескладный и несчастный философ Константин. Николас шокирован таким поворотом, его разум никак не может понять, почему Мира предпочла его «этой мумии на двух ходулях». Бэнг пытается вернуть свою любовь и предлагает Мириному мужу и любовнику миллионы. Он совсем не понимает, что, даже если бы они согласились отпустить ее, она не поехала бы, не желая зависеть от Бэнга так же, как она зависит от своего мужа.
Не добившись ничего, кроме скандала, получив отказ от Миры, избитый ее мужем, он переспал c невестой ее сына, тем самым компенсировав свой провал. На эту месть Мире его толкает жестокий рациональный ум: «Ты предпочла это убожество, а я переспал с классной проституткой, с твоей, кстати, будущей невесткой… Так что мы квиты». Однако эта месть не приносит Бэнгу никакого морального удовлетворения. После посещения России «он совершенно не мог работать, все чаще впадая в состояние болезненной задумчивости». Он мучительно пытается найти «кончик веревочки, потянув за который можно было наконец понять, почему же он, мистер Бэнг, живет в таком абсолютном одиночестве, не имеет семью, не уживается с коллегами, склочничает и практически не имеет друзей». Этот «кончик веревочки» один он найти не в состоянии, поэтому обращается к психологу Джули Брик.
В душевных проблемах Николаса она, как ни странно, не видит никакого особенного случая. Его бурная жизнь последние двадцать лет — путь типичного тирана, правда, с претензией на мировой масштаб. Он, как и все деспоты, в детстве подвергался жестоким унижениям от родителей и был лишен абсолютной любви, а став взрослым, решил отомстить всему миру. Несправедливое и презрительное отношение родителей, которые постоянно внушали ему, что он дурак и недотепа, рано озлобили его душу. Терпя в детстве обиды от близких людей, Николай решает отомстить им позже: «Как я вас ненавижу! Я обязательно вам отомщу. Дайте время!» Так «мелочи детской обиды выросли до размеров мрачных айсбергов его взрослой жизни».

Я подарю тебе эту звезду!

«Диагноз» Бэнга оказался поразительно прост: неумение любить по-настоящему, без всяких рациональных причин, не ожидая взаимности. «Не получив такой в любви в детстве, вы мстите всем, особенно женщинам. Добившись финансовой мощи, вы покупаете любовь, манипулируете людьми, как пешками». Чем больше главный герой развивает свой рациональный ум, тем больше усиливается его противоречие с потребностью к безусловной любви, к которой он прикоснулся в молодости, но отверг. Потерянную способность безусловно любить Бэнг может вернуть, но для этого нужно победить в себе рациональное начало. Как же это сделать? Как считает Джули Брик, ему необходимо глубокое душевное потрясение из-за какого-нибудь жизненного краха. Первое серьезное потрясение он получает от самой Джули: играя на интересе Николаса к ней, она заманивает его в интеллектуальную ловушку и… насилует самым грубым образом. Так Бэнг на своей шкуре ощущает состояние женщин, с которыми он вступал в отношения.
Самый серьезный крах, освободивший его «от тяжести и мрака власти», наступает после неудачной попытки создания альтернативного энергетического источника в рамках проекта Иеронима-Михея. Причем осуществлению мировых планов помешала не какая-то другая сила, а самый простой человеческий фактор. Российские ученые во время запуска спутника под характерным названием «Альфа-Омега» — накопителя и передатчика солнечной энергии на землю — рассчитали орбиту в метрах, хотя она была задана в футах. В результате спутник оказался на высоте, в три раза превышающей необходимую, а Николас, заложивший под этот проект все свое имущество и состояние, оказывается без денег, дома и слуг.
Еще до этого краха, во время чудесного видения в святая святых христианского мира — Храме Господнем, — он осознает, что без любви к Мире ему не быть никогда счастливым, а с помощью компьютера не создать Царства Божьего на земле. Главное, найти Царство Божье у себя в душе. Так скоропостижно умирает самоуверенный богач Николас Бэнг и воскресает горячий романтик Николай Бангушин. Теперь всё, что у него осталось, — любовь к Мире без надежды на взаимность, т. е. безусловная любовь.
«Альфа и омега» — это не просто love story с хеппи-эндом. Это роман о тайне человеческого бытия, смерти и воскресении, о том, как может пропасть и чем уберегается, спасается человеческая душа среди рационализма и скептицизма этого мира. Понять смысл романа помогает неизвестное высказывание Иисуса Христа из Кембриджийского кодекса (Кодекса Безы): «Блажен, кто ведает, что творит, и проклят, кто не ведает». В романе рациональное знание противопоставлено иррациональному «веданию». Приобретя множество знаний, оказавшись с их помощью «на пороге власти над всем миром», герой «не ведает, что творит», т. е. не обладает истинным взглядом на свои действия. У него, как у Циклопа из древнегреческой мифологии, только один глаз, правда, очень большой. Истинное видение («ведание») открывается лишь после того, как рациональный ум «капитулирует». Это «ведание» открывает тайну бытия: «нет ничего страшнее омертвения души и окаменелости сердца», а «в жизни нет ничего важнее любви»! Автор показывает, что только через призму истинной любви человек способен «предугадать, чем наше слово отзовется», т. е. правильно оценить плоды своего «творения» на земле.
Две разные личности в одном человеке — Николай Бангушин и Николас Бэнг — олицетворяют собой два разных типа бытия: иррациональный дух Востока и рационалистический дух Запада. Ошибка при запуске спутника из-за разницы исчисления в фунтах и метрах также символизирует разницу двух типов культур — европейской и российской. Николай и Мира находят свое счастье, «альфа и омегу» их мира не в родном городе — в далекой деревне Тюбук Челябинской области. Почему именно Тюбук? В пояснении автор сообщает, что данный факт взят им из реальной жизни, когда люди на старости лет зачем-то сорвались с насиженного места в Канаде и отправились жить именно в село Тюбук.
Если же мы посмотрим на карту мира, то обнаружим, что Челябинская область находится от Санкт-Петербурга примерно на таком же расстоянии, как Англия до этого же города, только на Востоке, в прямо противоположном от нее направлении. Санкт-Петербург с его вечным давлением гордого духа Запада на поэтический мир Востока не подходит для их новой жизни. А в деревенской глуши можно строить сложную, но самостоятельную и «невообразимо свободную» жизнь. И, конечно же, любоваться красотой ночного звездного неба, где высоко над землей движется спутник «Альфа-Омега» — звездочка «Мальфа-Бамека», которую Николай подарил своей Мире, вечное свидетельство бесконечной любви.